Первая половина 1860-х

Преподавательская деятельность Саврасова
Правда, Коровин в своих воспоминаниях осветил лишь одну, наиболее ему близкую сторону художественных воззрений Саврасова. А между тем, в мастерской Саврасова молодые художники не только общались с человеком, обладавшим даром глубокого проникновения в жизнь природы, не только пробовали силы на собственных картинах, они воспитывались на тех художественных впечатлениях, которые приносили картины их учителя.

Некоторые из учеников, ездивших с Саврасовым на этюды, были свидетелями первого зарождения этих картин. Направляя внимание на то, что можно назвать скрытой жизнью природы, Саврасов своим искусством показывал путь к идейно-художественным обобщениям лирического мотива, он вел своих учеников к созданию картин, которые говорили бы о любви художника к родной стране. Говоря о своем учителе, Левитан подчеркивал, что каждое его произведение при всей своей простоте содержит в себе «мир высокой поэзии». «С Саврасова, - пишет Левитан, - появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле».
В 70-е годы мастерская Саврасова, сыграла исключительно большую роль в воспитании молодых пейзажистов. Сделав своим жизненным правилом строгую требовательность к себе самому, Саврасов это же, необходимое для художника качество настойчиво и упорно развивал в своих учениках. Прекрасно понимая их возможности, он крайне бережно относился к своеобразию дарования каждого ученика. Саврасов от каждого ученика, подвинутого в работе над этюдом, требовал исполнения в классе картины. «Мастерская Саврасова, - вспоминает М.В.Нестеров, - была окружена таинственностью, там «священнодействовали», там уже писали картины, о чем шла глухая молва среди непосвященных».
Саврасов, как это видно по ученическим этюдам тех лет, исполненным под его наблюдением, помогал своим воспитанникам в овладении средствами живописного воплощения. Можно предполагать, что он раскрывал перед начинающими художниками и все особенности работы над этюдом на открытом воздухе. Оставаясь неизменно верным традициям русской школы, он, идя впереди многих своих современников, сделал все для того, чтобы его ученики смогли выйти на широкую дорогу пленэрной живописи и развить лучшие стороны этого живописного метода. Насколько широко понимал он свою задачу воспитателя молодых талантов видно из того, что среди его учеников нельзя найти ни одного прямого подражателя Саврасову.
Эту особенность саврасовской школы, обусловленную серьезным педагогическим подходом к каждому из учеников, можно проследить по наследию всех пейзажистов, вышедших из мастерской Саврасова, начиная с Каменева. Однако, в творчестве каждого из них неизменно обнаруживается глубочайший оставленный учителем след, который и позволяет говорить о саврасовских элементах в творчестве Каменева, Левитана, Коровина, Светославского и других. И если завершить дело формирования таланта таких художников, как, например, Левитан, было суждено не Саврасову, а Поленову (под руководством которого Левитан работал в последний год своего пребывания в Училище), то тем глубже должна быть оценена заслуга Саврасова, открывшего ему путь к новым завоеваниям живописи.
Наследие Саврасова не затерялось, не исчезло, а было утверждено, развито и переработано его подлинными продолжателями. Следует подчеркнуть, что годы непосредственного общения молодых художников с их учителем были для самого Саврасова периодом высоких достижений, периодом, когда окончательно сложились его эстетические воззрения, как художника-демократа. В 1882 году Саврасов оставил Московское Училище Живописи, Ваяния и Зодчества, где в течение двадцати пяти лет был бессменным руководителем пейзажного класса. Уже в последние годы пребывания в Училище Саврасов все реже и реже появлялся в классах. И ни общение с молодежью, ни дружба с преподавателями Училища В.Г.Перовым и И.М.Прянишниковым не могли вывести его из тяжелого и гнетущего состояния духа.
В творческой жизни Саврасова это время было, вероятно, началом его душевного кризиса. «Он приходил в мастерскую редко, бедно одетый, окутанный в какой-то клетчатый плед. Лицо его было грустно. Горькое и скорбное было в нем» - писал об этом времени художник К.А.Коровин, сохранивший об учителе самые светлые воспоминания. - «Мастерская Алексея Кондратьевича Саврасова одно из дивных воспоминании моего детства. Мне было всего шестнадцать лет. Мы все его ученики Левитан, я, Светославский, брат С.Коровин, Неслер, Ордынский мы все так его полюбили. Его огромная фигура с большими руками, широкая спина, большая голова с большими добрыми глазами. Он был похож на доброго доктора, - такие бывают в провинции... Говорил он, когда смотрел на вашу работу - не сразу, сначала как бы конфузился, чамкал: «Как вам сказать. Это да не совсем то».
«Вы не влюблены - в природу, в природу, говорю я. Посмотрите, вот я был на днях в Марфиной роще, дубы - кора уже зеленеет, весна чувствуется в воздухе. Надо почувствовать, надо чувствовать - как хорошо в воздухе чувствуется весна». Это как поэзия Лермонтова или Пушкина - свежесть, ветер и чистота. Поэт хотел, чтоб все разом стали поэтами. А мы восхищались и понимали, что тают лужи... и шли гурьбой писать этюды в Сокольники, Останкино».
Обстановка в Училище могла тогда особенно тяготить Саврасова, тем более, что часто со стороны некоторых своих коллег, преподавателей Училища, он встречал нападки на метод его преподавания, резкие оскорбительные выпады против его мастерской и неуважение к самому предмету его занятий. По складу своей натуры, очень мягкой и скромной, Саврасов не принадлежал к людям, способным в борьбе отстаивать свои убеждения. Нападки товарищей-педагогов он выслушивал «робко, потирая свои огромные руки, сидел опустив голову, а потом пропадал на целый месяц».