К сожалению, до нашего времени дошло мало сведений о литературных вкусах и предпочтениях Саврасова. Но известно, что он очень любил поэзию, не раз работал в местах, связанных с жизнью и творчеством любимых писателей. Так, в 1870-1880-е годы он неоднократно посещал пушкинские места и исполнил несколько рисунков и картин, на которых изображены окрестности Михайловского и могила поэта. Невольно заставляют вспомнить многие работы Саврасова и стихотворения Михаила Лермонтова, Алексея Кольцова, Федора Тютчева, Ивана Никитина, Николая Некрасова, Алексея Плещеева, Ивана Сурикова (не имеет ничего общего художником В.И.Суриковым) и поэтов его круга. Очень близка ему была и стихия народной песенности.
Особую линию в творчестве Саврасова 1870-х годов представляют его городские, московские пейзажи. Вместе с созданными им изображениями ближних окрестностей родного города они представляют собой уникальную страницу отечественного художественного "москвоведения", ибо, в отличие от произведений большинства других живописцев, несут в себе поэтическое чувство связи архитектуры древней столицы и природы. В некоторых из этих работ, продолжая традиции Рабуса, Саврасов изображает Москву в ночное время, когда прекращается дневная суета, когда "звезда с звездою говорит" и созерцание старинных храмов вызывает особенно острое ощущение глубины веков, мысли о вечном.

Такова, в частности, замечательная торжественно-сосредоточенная работа "Соборная площадь в Московском Кремле ночью" (1876), недавно выявленная в одном из частных собраний. Не исключено, что ее создание каким-то образом было связано с подготовкой художника к созданию декораций к опере Михаила Глинки Жизнь за царя (единственный известный нам опыт работы художника для театра).

К лучшим московским пейзажам XIX века относится и картина Сухарева башня (1872, Государственный Исторический музей, Москва), написанная Саврасовым к двухсотлетию со дня рождения Петра I. Остроконечное здание ныне разрушенного памятника истории и архитектуры изображено Саврасовым ранней весной. Запечатлев красно-белую башню на фоне розоватого предвечернего неба со стаями птиц, летящих на ночлег над заснеженными крышами домов и покрытыми инеем деревьями, художник сумел передать ее гармоническую связь с природой и в то же время гордый порыв ввысь.
Все эти работы, наверное, видели и ученики Саврасова, преподавательская деятельность которого именно в 1870-годы была особенно успешной и плодотворной. В то время в училище пришла молодежь, которой оказались особенно близкими лирические устремления и живописные искания их учителя. По сравнению с предыдущим поколением ее менее волновали общественные противоречия. Ощущалась потребность противопоставить "злобе дня" подлинные ценности, "правду сердца", и именно Саврасов сумел помочь лучшим русским художникам нового поколения обрести себя, увидеть новые горизонты развития искусства.
Сергей и Константин Коровины, Исаак Левитан, Сергей Светославский, Михаил Нестеров и другие юноши, поступившие в его мастерскую или работавшие в соседнем классе у Перова, с воодушевлением восприняли призыв Саврасова "идти в природу", наполнять свои произведения отрадным чувством единения с ней. При том, что пейзажная мастерская Саврасова представляла собой "свободнейшее учреждение всей школы" и учитель не связывал воспитанников ни жесткими требованиями, ни строгой дисциплиной, ученики горячо любили уроки этого огромного человека с мягким печальным взглядом карих глаз, похожего то ли на крестьянина, то ли на доброго доктора, то ли "на бога" (таким его запомнил Константин Коровин).

Игорь Грабарь так писал о преподавательской деятельности художника: "Саврасов умел воодушевлять своих учеников, и те, охваченные восторженным поклонением природе, сплотившись в тесный кружок, работали не покладая рук и в мастерской, и дома, и на натуре. С первыми весенними днями вся мастерская спешила вон из города и среди тающих снегов любовалась красотой пробуждающейся жизни. Расцветал дуб, и Саврасов, взволнованный, вбегал в мастерскую, возвещая об этом как о событии и уводил с собой молодежь опять туда, в зеленые рощи и поля".
Очень много давали ученикам и беседы учителя, говорившего (по воспоминаниям Константина Коровина): "Искусство и ландшафты не нужны, где нет чувства... Если нет души, значит - ничего не будет и в живописи - холод и машина - одна ненужная теория... Знайте веру, надежду и любовь - остальное приложится... Манер живописи много, дело не в манере, а в умении видеть красоту... Природа вечно дышит. Всегда поет, и песнь ее торжественна. Нет выше наслаждения созерцания природы. Земля ведь рай - и жизнь тайна, прекрасная тайна. Да, тайна. Прославляйте жизнь. Художник - тот же поэт".

Подводя итоги работы мастерской Саврасова, один из критиков в 1880 году писал: "В пейзажной живописи чрезвычайно важно, если картина дает настроение; именно этим качеством отличаются... работы учеников, и в этом состоит лучшая похвала, которую можно сделать нашим молодым пейзажистам".